Кошка художника. "Щенячьи глазки"(с)
В эти выходные, вопреки чаяниям, мы не поехали на дачу. И, может быть, впервые, я не пожалела об этом. У меня было три важных дела, которые я вознамерилась выполнить. Первое – это окончательно выздороветь . Выполнено успешно: я снова убедила себя, что не развалюсь на части, если буду подниматься по лестницам пешком. Второе – это по дому и уборке, это не так интересно) На третье я потратила шесть месяцев и каждую свободную минуту этих четырех выходных. Наконец-то я дописала книгу.
Моя «Волчья стая» пленила меня на полгода, украв у внешнего мира практически полностью. И в эти погожие майские денечки мы наконец-то отпустили друг друга на свободу – с радостью и светлой грустью. Я бы сказала, что буду скучать, да впереди еще две части. Но это в далеком будущем.
Все эти четыре дня по телевизору без передышки показывали художественные и документальные фильмы о войне и победе. В это же время мои «волки» на заключительных страницах боролись за свою победу в своей маленькой, но по-своему значительной войне. Вместе с ними я заново переосмыслила жизнь и окружающий мир. И сегодня, поставив точку в книге, поняла, что еще очень далеко до точки в моих философских поисках и терзаниях…
Вечером, закрыв оконченный роман и торжественно выскочив на кухню, выглянув в окно и окунувшись в густой запах сирени, я немного пожалела о том, что с моими «волками» совсем пропустила День Победы. Не прониклась, как обычно, военным пафосом и драматизмом, не послушала любимые фронтовые песни, не посмотрела парад. Мой День Победы я, помню, отпраздновала где-то в прошлом ноябре, окунувшись с головой в настроение «Россия-матушка», благодаря творчеству Любэ, Трофима и Дмитрия Янковского… И это был не «день», а целый «месяц Победы», или что-то около того.
Но сегодня я решила ухватиться за последний шанс отпраздновать Великий праздник - уговорила папу пройтись со мной до парка, чтобы посмотреть салют вблизи. Чтобы шея болела из-за максимально запрокинутости головы, чтобы за локоть хвататься и испуганно вздрагивать при громких залпах и кричать «ура» - в общем, чтобы все как положено.
Наряд я выбирала придирчиво, даже с применением аллегорий. Вскоре поняла, что, сделав акцент на женственность, не прогадала. В мелькании цветной иллюминации проспекта, на каблуках и пестром шейном шарфике, под ретро-хиты, неожиданно разносящиеся над парком, я вдруг отчетливо ощутила себя в конце семидесятых годов. Вы же понимаете, какая это радость для меня, горячей поклонницы минувшего века! Фронтовые песни мы, видимо, пропустили, а в голове у меня уже отчетливо играло любимое «Десятый наш десантный батальон…»
- Интересно, - шепнула я папе, - если сейчас мы с тобой во весь голос запоем «Молдованку», например, сколько человек в это гуще народа подхватит?
Я едва ли успела договорить, как над толпой взметнулись звонкий, как колокольца, девичий хор, поющий «Катюшу»! Честное слово, я бы подпела, если бы стояла ближе к ним… и помнила слова. Тут мне стало стыдно, но смятение быстро вытеснил восторг от этой открытой веселой чужой «Катюши».
Мой скептицизм по поводу народных гуляний на Горсовете быстро испарялся. Если туда я шла, размышляя, сколько людей вообще помнят, по какому поводу сегодня туса, то обратно я возвращалась приободрившаяся. Люди были трезвые (!), неагрессивные, поздравляли друг друга, и в целом были (ну, по крайней мере казались) проникнувшимися торжеством. Во время салюта не прозвучало ни одного матерка, зато были искренние возгласы «Ура!» и «С победой»!
Салют был великолепен! Великолепен и впечатляющ настолько, что я прослезилась. Не от того, конечно, что я не видела разноцветных искр, рассыпавшихся по всему небу. Просто мне вдруг до щемящего сердца, до сдавленного дыхания захотелось, чтобы наша благодарность за Великую Победу была не только на словах, раз в год. Захотелось, чтобы наши дела, пусть небольшие, незначительные, по крупицам складывались вот в такую же красивую впечатляющую жизнь. Достойную великого подвига, благодаря которому у нас эта жизнь есть. Чтобы Россия была страной не только с великой историей, но и с великим настоящим, из которого логично проистекает великое будущее.
Общие слова, я знаю. Там, под звездно-искристым куполом фейерверков, они были еще обрывочнее и туманнее. Ясными были только две слезинки и жгучее желание быть полезной обществу. Чтобы сделать мир еще лучше.
Привычный для меня пафос. Захотите посмеяться еще, спросите меня о том, в чем я вижу свое предназначение. Будет весело, обещаю.
А когда мы шли обратно, то не могли не обратить внимания на маленького мальчика лет четырех, идущего впереди нас. Одной рукой он держал мамину ладонь, в другой сжимал, кажется, букет нарциссов. И глядя на выстроившиеся вдоль обочины автобусы, поджидающие пассажиров, деловито и одобрительно изрек:
- Молодцы ребята.
Мы с папой многозначительно переглянулись.
- Ну вот, глядя на такую бойкую да толковую молодежь, я согласна верить в светлое будущее России-матушки, - отсмеявшись, серьезно резюмировала я. И с улыбкой кивком головы поблагодарила незнакомых молодых людей, радостно крикнувших прохожим из окна маршрутки:
- С праздником, люди!
Моя «Волчья стая» пленила меня на полгода, украв у внешнего мира практически полностью. И в эти погожие майские денечки мы наконец-то отпустили друг друга на свободу – с радостью и светлой грустью. Я бы сказала, что буду скучать, да впереди еще две части. Но это в далеком будущем.
Все эти четыре дня по телевизору без передышки показывали художественные и документальные фильмы о войне и победе. В это же время мои «волки» на заключительных страницах боролись за свою победу в своей маленькой, но по-своему значительной войне. Вместе с ними я заново переосмыслила жизнь и окружающий мир. И сегодня, поставив точку в книге, поняла, что еще очень далеко до точки в моих философских поисках и терзаниях…
Вечером, закрыв оконченный роман и торжественно выскочив на кухню, выглянув в окно и окунувшись в густой запах сирени, я немного пожалела о том, что с моими «волками» совсем пропустила День Победы. Не прониклась, как обычно, военным пафосом и драматизмом, не послушала любимые фронтовые песни, не посмотрела парад. Мой День Победы я, помню, отпраздновала где-то в прошлом ноябре, окунувшись с головой в настроение «Россия-матушка», благодаря творчеству Любэ, Трофима и Дмитрия Янковского… И это был не «день», а целый «месяц Победы», или что-то около того.
Но сегодня я решила ухватиться за последний шанс отпраздновать Великий праздник - уговорила папу пройтись со мной до парка, чтобы посмотреть салют вблизи. Чтобы шея болела из-за максимально запрокинутости головы, чтобы за локоть хвататься и испуганно вздрагивать при громких залпах и кричать «ура» - в общем, чтобы все как положено.
Наряд я выбирала придирчиво, даже с применением аллегорий. Вскоре поняла, что, сделав акцент на женственность, не прогадала. В мелькании цветной иллюминации проспекта, на каблуках и пестром шейном шарфике, под ретро-хиты, неожиданно разносящиеся над парком, я вдруг отчетливо ощутила себя в конце семидесятых годов. Вы же понимаете, какая это радость для меня, горячей поклонницы минувшего века! Фронтовые песни мы, видимо, пропустили, а в голове у меня уже отчетливо играло любимое «Десятый наш десантный батальон…»
- Интересно, - шепнула я папе, - если сейчас мы с тобой во весь голос запоем «Молдованку», например, сколько человек в это гуще народа подхватит?
Я едва ли успела договорить, как над толпой взметнулись звонкий, как колокольца, девичий хор, поющий «Катюшу»! Честное слово, я бы подпела, если бы стояла ближе к ним… и помнила слова. Тут мне стало стыдно, но смятение быстро вытеснил восторг от этой открытой веселой чужой «Катюши».
Мой скептицизм по поводу народных гуляний на Горсовете быстро испарялся. Если туда я шла, размышляя, сколько людей вообще помнят, по какому поводу сегодня туса, то обратно я возвращалась приободрившаяся. Люди были трезвые (!), неагрессивные, поздравляли друг друга, и в целом были (ну, по крайней мере казались) проникнувшимися торжеством. Во время салюта не прозвучало ни одного матерка, зато были искренние возгласы «Ура!» и «С победой»!
Салют был великолепен! Великолепен и впечатляющ настолько, что я прослезилась. Не от того, конечно, что я не видела разноцветных искр, рассыпавшихся по всему небу. Просто мне вдруг до щемящего сердца, до сдавленного дыхания захотелось, чтобы наша благодарность за Великую Победу была не только на словах, раз в год. Захотелось, чтобы наши дела, пусть небольшие, незначительные, по крупицам складывались вот в такую же красивую впечатляющую жизнь. Достойную великого подвига, благодаря которому у нас эта жизнь есть. Чтобы Россия была страной не только с великой историей, но и с великим настоящим, из которого логично проистекает великое будущее.
Общие слова, я знаю. Там, под звездно-искристым куполом фейерверков, они были еще обрывочнее и туманнее. Ясными были только две слезинки и жгучее желание быть полезной обществу. Чтобы сделать мир еще лучше.
Привычный для меня пафос. Захотите посмеяться еще, спросите меня о том, в чем я вижу свое предназначение. Будет весело, обещаю.
А когда мы шли обратно, то не могли не обратить внимания на маленького мальчика лет четырех, идущего впереди нас. Одной рукой он держал мамину ладонь, в другой сжимал, кажется, букет нарциссов. И глядя на выстроившиеся вдоль обочины автобусы, поджидающие пассажиров, деловито и одобрительно изрек:
- Молодцы ребята.
Мы с папой многозначительно переглянулись.
- Ну вот, глядя на такую бойкую да толковую молодежь, я согласна верить в светлое будущее России-матушки, - отсмеявшись, серьезно резюмировала я. И с улыбкой кивком головы поблагодарила незнакомых молодых людей, радостно крикнувших прохожим из окна маршрутки:
- С праздником, люди!
-
-
09.05.2012 в 23:18-
-
09.05.2012 в 23:31-
-
09.05.2012 в 23:31а я бы с радостью послушала тебя) и, думаю, я бы не смеялась)))
давно не общались, а мне с тобой - как дома))
-
-
09.05.2012 в 23:33-
-
10.05.2012 в 12:22-
-
12.05.2012 в 19:45